Неточные совпадения
Может быть, Вера несет крест какой-нибудь роковой ошибки; кто-нибудь покорил ее молодость и неопытность и держит ее под другим злым игом, а не под игом любви, что этой последней и нет у нее, что она просто хочет там выпутаться из какого-нибудь узла, завязавшегося в раннюю пору девического неведения, что все эти прыжки с обрыва, тайны, синие
письма — больше ничего, как отступления, — не перед страстью, а перед другой темной тюрьмой, куда ее загнал
фальшивый шаг и откуда она не знает, как выбраться… что, наконец, в ней проговаривается любовь… к нему… к Райскому, что она готова броситься к нему на грудь и на ней искать спасения…»
А эпитет этот, в переложении на русские нравы, обнимал и оправдывал целый цикл всякого рода зазорностей: и шулерство, и
фальшивые заемные
письма, и нетрудные победы над женскими сердцами, чересчур неразборчиво воспламенявшимися при слове «любовь».
Зачем этот смешной господин, когда его приходит навестить кто-нибудь из его редких знакомых (а кончает он тем, что знакомые у него все переводятся), зачем этот смешной человек встречает его так сконфузившись, так изменившись в лице и в таком замешательстве, как будто он только что сделал в своих четырех стенах преступление, как будто он фабриковал
фальшивые бумажки или какие-нибудь стишки для отсылки в журнал при анонимном
письме, в котором обозначается, что настоящий поэт уже умер и что друг его считает священным долгом опубликовать его вирши?
Может быть, это и не
фальшивое и не романическое
письмо.
Он читал в моей душе, а также в душе Константина, что после тех
писем, какие он писал ко мне, его настоящий поступок, делаемый без искренних объяснений, мог показаться мне весьма двусмысленным, а сам Гоголь — человеком
фальшивым.
Кишенский прятался и писал в своих фельетонах намеки на то самое мошенничество, которое сам устроил; Михаил Бодростин был смущен полученными им по городской почте анонимными
письмами, извещавшими его, что указываемое в такой-то газете дело о
фальшивых векселях непосредственно касается его.
Ее же
письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучною и
фальшивою обязанностью.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями — одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные
фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном
письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии — сделал третье распоряжение о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (légion d’honneur), которой Наполеон был сам главою.